Для культуры ХХ века характерен всплеск интереса как к мифологии, так и к мифотворчеству — созданию собственного языка художественных символов. Происходит сознательное обращение искусства к мифам через использование различных традиционных мифов (при этом смысл их резко меняется). Творческие люди, подобные Т. Манну, Дж. Джойсу, П. Пикассо попытались заново выстроить понимание западным человеком мифа. В некотором смысле – создать его вновь. Вернуться заново к истокам - к плодородной, питательной и беспощадной почве, которая, казалось бы, безвозвратно растоптана усилиями рационалистов и прогрессистов XIX столетия. С помощью мифических параллелей и символов художники и писатели ХХ столетия подкрепляют внутреннее действие произведений, подчеркивая универсальность глубинных психологических ходов и самого сюжета. Широкое использование традиционных мифов в художественных целях характерно на протяжении тысячелетнего развития живописи, пластического искусства и литературы. Мотивы античной, библейской, а на Востоке — индуисткой, буддийской и других мифологий были арсеналом поэтической образности, источником сюжетов, своеобразным языком произведений .

        Изучение наследия Д. Мирджавадова также приводит к выявлению отчетливых черт мифологизма в его творчестве. В своем творчестве он погружается в прошлое, – «колодец глубины несказанной» (3), которое никогда не проходит, которое вечно живо в настоящем и постоянно проступает сквозь его формы. То есть к мифу — как к принципу бытия. Он сам, во всей целостности своей личности и творчества стал орудием овладения мифом. Выражаясь точнее, его освоения – в той мере, в какой можно обжить не вполне человеческое. А миф – именно таков, тем и привлекателен: он – посредник между человеком и нечеловеческим, область их диалога, понятная – до некоторой степени – обеим сторонам. Мирджавадов выявил, что миф не умозрителен, это структуры самой жизни. В него не только верят, его переживают, с ним живут.

        Мифологическая природа его творчества очевидна не только из за наличия фантастических персонажей, гораздо существеннее самый принцип творческого мышления художника, очень близкий в основных моментах со структурой мифологического сознания. Он словно фиксирует все основные признаки мифологического мышления. Поэтика мифа представлена в его произведениях от образно-тематического пласта до структурно-типологического. Амбивалентность, метафоричность, символизм, наконец, анимистичность столь характерные для Джавада Мирджавадова, — все это категории совершенно определенной системы мышления — мифологического. Живописец в каждой своей картине создает свой миф — свою «картину мира». Мифотворческий характер его живописи определяется также присутствием мифологем как вечной схемы взаимоотношений людей с окружающей средой. Уникальность мифотворчества Мирджавадова заключается в том, что он превратил свои картины своеобразную символическую систему, в терминах которой воспринимался и раскрывался весь мир.

        Система мировосприятия неомифологии Мирджавадова включает в себя в качестве синтетического единства философию, религию, литературу, изобразительное искусство, а также силу художественного характера мифотворчества, специфику мифологического мышления и «языка».

        «Многоплановость содержания, сложная диалектика, ассоциативное мышление, скрытый подтекст – эти качества дают возможность определенно выявить в его произведениях наличие мифотворчества»(4). Авторские мифы Джавада Мирджавадова вошли в сознание многих азербайджанских художников в качестве больших смыслообразующих матриц (а мифы, как известно, именно таковы – каково бы ни было их происхождение). Мирджавадов стал одним из тех, чьими стараниями стала ясна неустранимость мифа из человеческого существования; из тех, кто прояснил, позволил лучше увидеть мифологические структуры этого существования и побудил нас над ними задуматься. Он буквально пропустил миф через себя как молнию – в землю. Он постоянно чувствовал в себе «мифологическую» подоплеку. Его живописным произведениям свойственно образное формообразование, в котором, сменяя друг друга, непрерывно струится поток мифологических образов. Миф воспринимается Мирджавадовым, как своеобразный способ духовного формирования, поэтому его генетические проблемы рассматриваются в связи с проблемами структуры культуры.

        ЛИТЕРАТУРА

1. Каменский А. Сказочно-гротесковые мотивы в творчестве М. Шагала// Примитив и его место, стр.134

2. Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. – М., 1965, стр. 344

3. Мифы народов мира. –М., 1987. –Т.1. стр. 6

4. Вагабова Д. Другое искусство. Баку.-1993, стр.24

Материалларла бцтювлцкдя таныш олмаг цчцн ъурналын чап вариантына мцражият едя билярсиниз.